Группа ученых из Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук (ИМБТ СО РАН) приступила к масштабным археологическим исследованиям, от результатов которых зависит не только сохранение памятников, но и сама судьба будущего проекта.
В соответствии с российским законодательством, любая хозяйственная деятельность на новых территориях должна предваряться археологическими изысканиями. Это не формальность, а кропотливый научный процесс, цель которого – выявить и спасти бесценные артефакты, которые могут пролить свет на историю заселения и жизни в этом регионе.
Масштаб задачи
Площадь предстоящих исследований впечатляет – речь идет о сотнях гектаров лицензионного участка. Такая территория сравнима с площадью небольшого города. Задача ученых – буквально «прочесать» каждый гектар, чтобы дать окончательный ответ: присутствуют ли здесь объекты археологического наследия или нет.
В соответствии с российским законодательством, любая хозяйственная деятельность на новых территориях должна предваряться археологическими изысканиями. Это не формальность, а кропотливый научный процесс, цель которого – выявить и спасти бесценные артефакты, которые могут пролить свет на историю заселения и жизни в этом регионе.
Масштаб задачи
Площадь предстоящих исследований впечатляет – речь идет о сотнях гектаров лицензионного участка. Такая территория сравнима с площадью небольшого города. Задача ученых – буквально «прочесать» каждый гектар, чтобы дать окончательный ответ: присутствуют ли здесь объекты археологического наследия или нет.
«Мы производим визуальный осмотр местности, для того чтобы выявить или не выявить объект археологического наследия», – объясняет Биликто Базаров, руководитель лаборатории археологии, этнологии ИМБТ СО РАН. – «После начинается шурфовка. После того, как мы шурф выкапываем, происходит фиксация. А если что-то мы обнаруживаем, соответственно, мы фиксируем все культурные материалы, которые находятся в этом шурфе, изымаем все и рекультивируем шурф».
Визуальный осмотр – это не просто прогулка по полю. Это внимательное изучение рельефа, анализ почвы, поиск малейших аномалий, которые могут указать на деятельность человека: изменение цвета грунта, наличие каменных обломков, неестественные возвышенности или углубления. Опытный глаз археолога способен заметить то, что для непосвященного покажется обычным пейзажем.
Методология
Ключевой инструмент в этом поиске – шурф.
Методология
Ключевой инструмент в этом поиске – шурф.
«Шурф – это яма исследовательская, стандартно размером один на один метр. Глубина зависит от рыхлых отложений. Мы копаем до скального основания, что называется археологическим материком», – продолжает Биликто Базаров.
Этот метод позволяет ученым получить точный и репрезентативный срез культурного слоя на конкретном участке. Грунт снимается не лопатами, а специальными ножами и кистями, послойно, по 5-10 сантиметров. Каждый слой тщательно проверяется на наличие находок. Важно не просто найти артефакт, но и зафиксировать его точное местоположение, глубину залегания, ориентацию в пространстве. Все это позже поможет восстановить картину прошлого.
«Максимально глубина, если ориентироваться на данный участок, глубины разные у всех шурфов, но максимально мы до 1,7 – 1,8 метров выкапывали скального основания. Для того, чтобы удостовериться, что здесь никаких культурных ценностей нет», – отмечает руководитель лаборатории.
Работа до «материка» – то есть до нетронутого человеком геологического слоя – это золотое правило археологической разведки. Только так можно быть абсолютно уверенным, что все культурные напластования изучены и ни один исторический пласт не упущен.
Каждый шурф – это маленькая научная глава. Если он оказывается «пустым», это тоже важный результат, сужающий зону поиска. Если же в шурфе обнаруживаются артефакты – фрагменты керамики, каменные орудия, кости животных со следами обработки – это означает, что данное место представляет огромный интерес. В таком случае стандартная разведка может перерасти в полноценные раскопочные работы.
От поля к институту
После завершения полевого этапа начинается не менее ответственная и длительная работа – камеральная обработка. Все найденные материалы очищаются, каталогизируются, описываются и проходят первичный анализ. На основе всех собранных данных формируется детальный научный отчет. Этот документ представляет собой полную картину проведенных работ и содержит исчерпывающие выводы о наличии или отсутствии на исследуемой территории объектов культурного наследия.
Сформированный отчет отправляется в Москву, где проходит строжайшую экспертизу в ведущем научном учреждении страны – Институте археологии Российской академии наук. Специалисты ИА РАН проверяют методику работ, анализ данных и обоснованность выводов.
Ирина БУДАЕВА
Каждый шурф – это маленькая научная глава. Если он оказывается «пустым», это тоже важный результат, сужающий зону поиска. Если же в шурфе обнаруживаются артефакты – фрагменты керамики, каменные орудия, кости животных со следами обработки – это означает, что данное место представляет огромный интерес. В таком случае стандартная разведка может перерасти в полноценные раскопочные работы.
От поля к институту
После завершения полевого этапа начинается не менее ответственная и длительная работа – камеральная обработка. Все найденные материалы очищаются, каталогизируются, описываются и проходят первичный анализ. На основе всех собранных данных формируется детальный научный отчет. Этот документ представляет собой полную картину проведенных работ и содержит исчерпывающие выводы о наличии или отсутствии на исследуемой территории объектов культурного наследия.
Сформированный отчет отправляется в Москву, где проходит строжайшую экспертизу в ведущем научном учреждении страны – Институте археологии Российской академии наук. Специалисты ИА РАН проверяют методику работ, анализ данных и обоснованность выводов.
Ирина БУДАЕВА